Заслуженный учитель РТ Асия Давлетшина преподавала математику в Африке

Девушка из Старой Амзи преподавала математику в Африке.

Тема нашего разговора с Асией Мубаракшевной Давлетшиной – языки, любовь к родному краю и верность выбранной профессии.

Знакомьтесь: Асия Давлетшина (Биккулова). Родилась в 1947 году в селе Старая Амзя. В 1972 году окончила Елабужский государственный педагогический институт. В 1965-1966 учебном году преподавала в Нижненурлатской, 1966-1968 – Новоамзинской, 1972-1974 – Новоальметьевской, 1974-1977 – 115-й школе Казани. В 1977-1978 годах на 10-месячных курсах ЮНЕСКО в Москве освоила французский язык, в 1978-1980-х преподавала математику на французском языке в Африке. В 1991 году основала в Казани татарскую гимназию № 17 имени Галимзяна Ибрагимова и до 2004 года была ее директором. Отличник народного просвещения РФ, заслуженный учитель РТ.

– Асия Мубаракшевна, когда девочка из многодетной семьи, выросшая в одной из отдаленных сел, Старой Амзе, бывшего Октябрьского, а ныне Нурлатского района начала мечтать о том, чтобы стать учительницей?

– Я с детских лет мечтала об этом. В нашем роду было много учителей. Две сестры моей матери – учителя, брат и сестра отца – тоже... И все же самое большое влияние на мое желание стать учителем оказала, наверное, моя первая учительница: Лена Мухаматситдиковна Хусаинова – жена двоюродного брата. Она была очень сдержанной, внимательной, из тех, кто старался дать детям прочные знания. На уроке я наблюдала за каждым ее движением, представляя себя учительницей. К сожалению, жизнь моей первой учительницы оказалась короткой. В 40 с небольшим лет она ушла из жизни, оставив четверых детей сиротами. Я, окончив начальные классы, продолжила учебу в Новоамзинской, Новоальметьевской, позже Кульбаево-Марасинской школах. Самые любимые предметы – математика, физика, химия. Училась усердно. История восторга не вызывала: исторические события кому как надо, так и меняют. А вот математика... Не зря же ее называют царицей наук. Какой бы поворот ни приняли времена, никто еще не смог опровергнуть теорему Пифагора.

– А потом институт?

– К высшему образованию путь был непростой. В первый год экзамены сдала, но не прошла по конкурсу. Я переживала, а мама… радовалась. И ее можно понять. Когда мне было 10 лет, от ран, полученных на войне, умер отец, остались 5 детей, я – второй ребенок после брата. После меня еще трое. Мама перенесла две операции. Работать не может. Одежды нет. Очень хотелось маме помочь. Но как? Опять же на помощь пришла моя учительница, Лена апа. «Поезжай в РОНО. Ты и библиотекарем, и пионервожатой сможешь работать», – сказала она, вселив уверенность. Поехала в Нурлат. «Могу направить тебя преподавать математику в две школы, какую выберешь?» – спросил заведующий. Видимо, и сама была не из робкого десятка. «В ту, которая поближе к райцентру», – ответила я. Это оказалась Нижненурлатская школа. Мне здесь, помимо математики, дали вести физику и татарский язык. Тогда в старших классах были ребята моего возраста, которые остались на второй год. К счастью, их забрали в армию. В школе было много молодых и опытных учителей: Альфия Вафина, Флюра Тямаева, хорошо помню Мирзу Хузяхановича, Сабира Аюпова, Галию Галимову, она приезжала из Нурлата, Диляфруз апа, фамилию не помню, Зайнаб апа из Курманаева, она была председателем профкома... Я и сегодня храню о них теплые воспоминания. На следующий год решила снова попытать счастья и поступила в Елабужский государственный педагогический институт. Но заочное обучение меня не устраивало. Было большое желание изучать математику не на расстоянии, а углубленно на очном отделении. Об этом я поговорила и со своим братом, окончившим институт. Он поддержал меня. Таким образом, обратно перевелась на 2-й курс, продолжила обучение на дневном отделении.

– Чем запомнились студенческие годы?

– Я и сегодня радуюсь, что выбрала это учебное заведение. Елабужский педагогический институт давал очень прочные знания. Занятия начинались в восемь утра и заканчивались в пять вечера. Это было большим счастьем получать знания у известных на всю республику преподавателей. У каждого студента была возможность самостоятельно проводить все опыты, лабораторные работы по физике. В высшем учебном заведении я получила специальность учителя математики и физики.

– Насколько известно, после института Вы взяли направление не в столичную школу, а в Новоальметьевскую, где сами учились…

– Да, потому что я очень хотела помочь маме. Здесь я проработала 2 года. Посчитав, что внесла и свой вклад в благоустройство родного дома, обновление надворных построек, решила с подругой уехать в Казань. Она – учительница географии, я – математик. География только два часа в неделю, поэтому ей непросто было найти работу. А математики востребованы везде. В 1974 году мой трудовой путь продолжился в школе № 115 города Казани. Преподавала по 36 часов. Директором тогда была Нина Ивановна Иванова. Она и сейчас жива-здорова. Энергичный организатор, обладающий глубокими знаниями, всегда была внимательной к педагогам. В 90 лет она издала книгу «Школа радости и добра». Умело взращивала смену. В те годы завучами и директорами большинства столичных школ работали кадры Ивановой. Даже на работу в Чехословакию, Венгрию, Германию и Африку специальный отдел Министерства образования чаще выбирал кадры из 115-й школы.

– Асия Мубаракшевна, наверное, к тому, что Вы работали за границей, тоже она руку приложила?

– Конечно. Вернувшись в школу после очередных летних каникул, выяснилось отсутствие одного учителя. Весть о том, что он в Москве изучает французский язык, меня словно током пронзила. Я ведь тоже хочу изучать иностранный язык… Но нет. В сельской школе такой предмет не преподавали. Мое желание, кажется, почувствовала и Нина Ивановна. «Поедешь?» – спросила. «Поеду», – сама не заметила, как сказала. Мне тогда было 30 лет. Бодрая, энергичная. Курсы в Москве, оказалось, были организованы по линии ЮНЕСКО. Обучались по методу Лазанова. Ты и буквы-то не знаешь, а они тебе текст читают. Книга закрыта, потом открываешь, слушаешь запись с магнитофона. Следующий урок – грамматика. Прочитанное предложение надо написать на глаз, букв не знаем. Удивительная методика. Лингафонный кабинет, наушники... Так происходило погружение в языковую среду. Затем повторение. Через 3-4 месяца экзамен. После Нового года дали задания по математике и геометрии, которые нужно было объяснить на французском языке. Меня сначала должны были направить в Конго, но посчастливилось поехать в Мали. Мали – бывшая французская колония, здесь и система обучения французская. Мне предоставили работу в крупнейшем лицее в 11-12 классах в городе Бомако, столице Мали. Более 2 тысяч учеников. Мы – 8 учителей из Советского Союза, и французов – 8. Есть и представители Китая, Чехословакии и Германии. Урок по лекционному методу длится 120 минут, перемены нет. В кабинете – 60 учеников. Из них только 5-6 девушек, остальные – 17-25-летние молодые мужчины. На первый взгляд кажется, что все на одно лицо. Поначалу волновалась, мол, как запомню их фамилии, как отличить их по физиономии и внешнему виду. Когда привыкаешь, оказывается, все возможно. Жара. Занятия длятся с восьми до десяти и с десяти до двенадцати часов, затем все возвращаются и ложатся спать. В целом, в полдень никто не работает, магазины закрываются, все спят. В тени температура достигает 45-50 градусов. Учеба начинается в октябре, завершается 30 июня, наша цель – внедрить в учебный процесс методы советской педагогики. Ученикам нелегко, теорию объясняешь лекционным методом, в практическом плане им сложнее. Программой не предусмотрено самостоятельное проведение учителем контрольной работы. По программе, пройденной за триместр, контрольную работу отправляет министерство. Все в одном варианте. Но ученики, хотя и сидят близко друг к другу, не списывают и не помогают. 20-балльная система. В задании вопросы определены. Ученики очень требовательны к оценке. При ее выведении учитываются даже сотые доли.

– Ваша «командировка» в Мали долго длилась? Нелегко, наверное, было жить и работать на чужбине?

– В Мали я проработала два года. В этот период очень тосковала по родному дому. И это не только отчий дом в Старой Амзе, но весь СССР, выведенный алым цветом на карте, которая в Африке всегда была перед глазами. Во время перерыва между лекциями сквозь оконные жалюзи лицея часто казалось, что за горами находится наша страна, очень скучала. Я вообще не понимаю тех, кто покидает родину и уезжает за границу. Ведь наша страна имеет удивительно богатую природу. Лес, озера, луга, на Дальнем Востоке бьют гейзеры, сопки, горы, вулканы… Что сравнится с этим! Наш Татарстан, в целом, и по климатическим условиям средней полосы, Девушка из Старой Амзи преподавала математику в Африке и природе тоже самый лучший. Весной все живое просыпается, бегут вешние воды, все утопает в зелени. Ей на смену приходит яркое лето, деревья наряжаются в нарядное платье, золотую осень с щедрыми дарами сменяет белоснежная пушистая зима. Разве можно все это с чем-то сравнить?!

– Асия Мубаракшевна, Вы ведь еще и основатель татарской гимназии в Казани...

– Это было в 1991 году. Период духовного подъема. В Казани возрос спрос на татарские школы. В то время образование на татарском языке в Казани можно было получить только в школе-интернате для детей сирот и школе № 35. Из Мали я вернулась в школу № 115, где работала раньше. Начала преподавать математику. В августе меня пригласили в Министерство образования РТ. Прямо к тогдашнему министру Василю Габдулловичу Гайфуллину. Оказалось, что на базе учреждения, где раньше размещалась татарская школа, а в последнее время вечерняя русская, в мае планировали открыть татарскую гимназию. Однако эта идея не осуществилась. Вопрос вновь подняли в августе. До начала учебного года оставалось мало времени, поэтому посчитали, что если кто и откроет, то эта мишарка. До сих пор удивляюсь тому, как я согласилась. На календаре – август. Дети, учителя устроены. Финансы распределены. Пришла в школу, а там ни парт, ни стульев – ничего нет. Отправилась в редакцию газеты «Шахри Казан», выступила по радио, дали объявления в газеты. Начали приходить учителя, а учеников нет… Меня успокоили, мол, можно открыть только 2-3 класса. А мы открыли 8 классов, набрали 112 учеников. Все уроки вели на татарском языке. Я, как математик, стараюсь давать термины так, чтобы было понятно детям. Если ребенок понимает математику, то любое задание может решить. Не могу сказать, что было легко. Здание в плачевном состоянии. Учебников, оборудования нет. Берем в других школах, которые уже не используются. И сейчас помню радость по поводу того, как смогла приобрести 4 новые доски. Их развесили родители. В 7 вечера собираюсь домой. В каком-то окне свет горит, захожу. Спрашиваю, чем занимаетесь. У учительницы муж, ребенок здесь, вешают шкаф, делают методический уголок. Во время каникул помогают мужья, родные. Коллектив учителей работал, не считаясь со временем. И вклад родителей был весомым. В школу начали приходить хорошие учителя. Желание, стремление, решительность помогли все одолеть. Какие бы трудности и препятствия ни приходилось преодолевать, и сегодня с гордостью могу сказать, что открытие татарской гимназии тогда не было ошибкой. Я очень благодарна коллективу. Если мы этого не сделаем, то кто будет работать с татарскими детьми? Тот, кто верил в меня, не ушел, были и те, кто оставил оборудованные учебные классы, методические кабинеты и приходил к нам. Наши показатели стали сравнивать с показателями «крутых» школ Казани. Слава о нас распространилась далеко. Меня хвалят, значит – хвалят коллектив, потому что мы всегда были вместе, в едином порыве, стремлении. И сейчас учителя говорят, что самые лучшие годы работы были в ту пору. Здесь я проработала 12 с половиной лет. – Вы когда-нибудь жалели, что выбрали профессию учителя? – Нет, никогда. Если бы сегодня у меня был выбор, я, не колеблясь, снова выбрала бы эту профессию. Человек, который любит работать с детьми, всегда молод душой.