История ОРСа ж/д и Нурлата неотделимы

Стены некоторых строений видели многое. Над ними пронеслось революционное эхо 1905 и 1917 годов. Станция стала эпицентром событий в гражданскую войну, когда здесь шли бои с белочехами. Шли преобразования в устройстве нашей жизни, менялись люди, которые приходили к железной дороге, встречали и провожали поезда. И вот война, и опять железная дорога - в центре событий.
В 1943 году в самый разгар войны был образован ОРС и стал опорой всему Нурлату в этом непростое время. Обязанности отдела рабочего снабжения были широкие: кроме торговли, хлебопечения, общепита здесь делали бочки, содержали сад-огород, работала сапожная и швейная мастерские, изготавливали валенки, была своя мельница, хранилище для зерна, конюшня, мыловарня. В том месте, где сейчас выстроились многоэтажки на Садовой, находилась свиноферма. Коллектив ОРС насчитывал 140 человек. Весной для ОРСа выделялись участки, где работники сажали овощи, заготавливали сено. Орсовцы даже рубили дрова для себя и общепита. Словом, это было «государство в государстве».
Время военное...
Татьяна Леонидовна, как человек неравнодушный к истории своего города, бережно хранит документы 70-летней давности, хотя должностные обязанности ее к этому не обязывают. Эти папки дышат историей. Почти все документы написаны от руки, чернилами, да и бумага самая разная. Есть и отпечатанные на машинке. Писали на чем придется: где-то кусок упаковочной бумаги, тетрадные листы, встречаются даже страницы из словаря.
Первым директором был Александр Кирюшкин. В папке с надписью «Личные дела рабочих и служащих за 1943-45 годы» его подписью визируются самые разные документы: отчеты, расписки, характеристики, направления в командировки. По ним, словно в машине времени, можно погрузиться в ту эпоху. В документах значатся интересные специальности, которые в современности не встретить: дровосек, корнечистильщик, черная посудница, белая посудница.
Вот врач Шашко дает освобождение от работы Кирюшкину по причине заболевания гриппом, только на 1 день - время военное, строгое. Опоздание на работу на 12 минут - за это другому работнику объявляется строгий выговор.
За два дня, в течение которых закройщик мастерской не вышел на уборку картофеля, а остался на своем рабочем месте, был препровожден к военному прокурору Бугульминского участка ж/д, чтобы к нему были применены соответствующие меры. Прокурор Корнилов после разбирательства через три недели отсылает закройщика обратно с распоряжением применить меры только по дисциплинарной ответственности. А возможно дело бы закончилось трибуналом. Официантка столовой пишет объяснительную, законно ли она использовала порцию еды. Порцию она должна была выдать по спецталону, идет разбирательство, так ли это было. Другой случай, когда повар за недостачу 60 г масла и 280 г картофеля была снята с работы, закончился разбирательством военного суда.
Дух войны проходит сквозь деловую переписку. Распоряжение вышестоящих руководителей из Куйбышева напоминает, что железнодорожников отправлять в армию местные организации не имеют права. На это нужно специальное распоряжение (разверстка). «За каждого отпущенного в армию без разверстки несете строжайшую ответственность», - завершает письмо Н. Вещев. По документам видно, что военкомат запрашивал лошадей для военных целей. А вот прибывшей в эвакуацию Лебедевой с двумя малолетними детьми назначается норма 400 грамм хлеба на взрослого и 400 грамм на обоих детей. О том, что время было голодное, свидетельствуют и обращения работников к директору. Пекарь Мартынова пишет: «Прошу помочь в моей просьбе дать картофеля, сколько можете, так как у меня семья семь человек». Она сообщает, что 15 пудов картофеля, выращенного на своем огороде, они съели. Подобное обращение от Фаизы Зиганшиной, муж на фронте, у нее 5 детей: «Нуждаюсь в хлебе и других продуктах, нет ни своего жилья, ни коровы. Живу на квартире на улице Пушкина».
Гражданин Альберт Соолятэ пишет директору транспорта на станции Нурлат, что с семьей был эвакуирован на станцию Васильево Казанской железной дороги в конце 41-о года, как работник жел. дорожного транспорта. До сих пор они не могут «привыкнуть к климатической разности, что очень серьезно отражается на здоровье семьи, а также и на трудовой деятельности». Он просит перевести его на станцию Нурлат. Соолятэ был здесь в длительной командировке и убедился в положительном влиянии климата.
В этих строчках - целая жизнь
Здесь можно проследить целые истории жизни. Минира Бильданова из Курманаево пишет автобиографию при поступлении на работу. Она родилась в 1906 году, родители занимались земледелием. В 1909 году умер отец, мать осталась с двумя детьми. До 1936 года Минира работала в колхозе, потом уехала работать в Ташкент ткачихой на текстильном комбинате. Началась война, и она вернулась на Родину. В октября 1942 устроилась в госпиталь. В ОРСе начала работать в качестве прачки.
Валимхамет Мавлютов из Нижнего Нурлата 1889 года рождения устраивается на работу возчиком, заявление датировано 18 марта 1943 года.
Клавдия Гаврилова 1924 года рождения из Вишневой Поляны, позже проживающая в Тарн-Варе, просит не отказать ей в устройстве на работу. Отражен в документах и соревновательный дух коллектива. Популярно в то время было стахановское движение, работники делятся на стахановцев, ударников.
А был ли клад?
Здание железнодорожной пекарни - одно из первых капитальных сооружений станции. Сейчас оно вросло в землю по окна. С этими зданиями у Татьяны Леонидовны связано очень интересное воспоминание. Когда она только начинала работать в ОРСе - это было в 1983-м году - к ним приехал пожилой мужчина, ее попросили провести по объектам. Визитера очень интересовали каменные сооружения: столовой и пекарни. Говорят, это были купеческие владения, и там прежний владелец припрятал клад. Высокий седовласый мужчина оказался потомком прежних владельцев этих зданий. Он рассказывал о своем детстве, как они играли в этих местах. Там, где сейчас находится новый элеватор, было настоящее озеро. Сейчас о нем говорит только заболоченная земля.
Уже позже при реконструкции здания в 1986 году опытные каменщики, простукав стены, нашли пустоту. Там находился металлический ящик. На следующий день эти рабочие пропали, появились только через неделю. На расспросы отвечали, что в ящике были какие-то бумаги. Но очевидцы говорят, что в ящике были и драгоценности. Возможно, между визитом этого мужчины и найденным кладом есть какая-то связь? Но сейчас нам только остается об этом гадать. Почему-то эта история так и осталась достоянием устных обсуждений. Несколько раз Татьяна пыталась поставить эту историю на официальные рельсы, но документальных доказательств этого не нашлось. И пока все осталось в таком варианте.
История ценна
Сейчас уже ОРС (или отдел рабочего снабжения) прошел многие этапы реформирований и оптимизаций, в его составе сейчас всего лишь 6 человек. А когда-то ОРС ж/д гремел на весь город. Его расцвет пришелся на 70-е, 80-е, когда численность коллектива доходила до 100 с лишним человек. «У ОРСа было свое овощехранилище, общепит, пекарня, в 7 магазинах велась торговля, работал свинооткорм», - вспоминает Татьяна Леонидовна. Здесь помнят Веру Бурякову, заведующую пекарней. Говорят, была очень строгая. В 70-летней истории отдела запечатлены имена руководителей: Л. Поливановой, З. Фахрутдинова, А. Багаевой, Н. Артемьевой, И. Ахметова, Н. Сафиуллина. Сейчас вместе с Татьяной Кураловой здесь работают Миния Абдуллина, Розалия Хасангатина, Елена Романова. Все функции ОРСа сократились до общепитовских, но здесь помнят и ценят прошлое своего отдела, так тесно связанного с историей Нурлата.